- Знаешь, я не хочу все время таскать их с собой.
- Знаю. - коротко ответил Макалаурэ.
Он тоже этого не хотел. Он вообще не хотел эти камни.... уже давно. Да и никода не хотел, если честно. Они принадлежали отцу - с самого начала. Ему и только ему. Феанаро любил их больше всего на свете, наеврное... И больше всех. А теперь.... теперь было непонятно, что делать с ними. А заодно и со своей искалеченной жизнью. Менестрель вспомнил,как близнецы настаивали на том, чтобы пойти в Гавани, как уговаривали их всех... теперь он понимал, что им хотелось просто со всем поскорей покончить. Любым способом.
"А ты - нет? Не хочешь, чтобы все, наконец, закончилось? Не устал от клятвы?"
"Наверное, хочу. И устал, да... но что именно ты хочешь сделать, Нельо?"
Макалаурэ сел на траву, прислонившись спиной к стволу, и закрыл глаза. Да, брат прав. Он устал... не только от клятвы. От вечного противостояния с самим собой, от сомнений и ненависти, от того темного, что порой поднималось в душе. Иногда ему казалось, что он изнутри - совсем пустой, как выпитая бутылка вина. Хорошее было вино, но... даже капли на дне не осталось.

- Ладно, если хочешь
- Хочу
Финдекано понимал, что друг считает это его решение продиктованным страхом за него. Точнее, за них с Кано... И отчасти так оно и было. Нет, не отчасти даже - во многом. Но в то же время было и другое. И это другое он, наверное, внятно объяснить бы не мог. Хотя... Майтимо наверняка поймет. Пусть не сразу, но поймет, в этом нолофинвион был уверен. Даже если он не станет ничего объяснять.
- Эй, вы что на меня так смотрите?
- Как мы на тебя смотрим? Не знаю про Кано, а я... ты ведь... хочешь избавиться от Камней? Уничтожить их, так?
Глупо было ходить вокруг да около. Да и Финдекано никогда этого не умел.
- Ладно, извини... Потом так потом. Финьо...  Ну что ты опять о себе надумал?
- Почему опять? Да ничего такого... сам не знаю.
Нолофинвион развел руками. Есть вещи, которые упорно сопротивляются облачению во внятные слова. Когда начинаешь их объяснять, получается какая-то ерунда.
- Когда поедем?
- Наверное, надо подождать рассвета...
Сейчас трогаться с места откоровенно не хотелось...

- Уничтожить.. Да, наверное.  Или сделать недоступными ни для кого. Как на сумасшедшего вы на меня смотрите...
- А ты уверен, что это возможно? Я даже не про первое... Как ты сделаешь их недоступными, Нельо? И... уничтожить... для чего?
Макалаурэ подумал, что сделать сильмариллы недоступными можно двумя способами. Первый - уничтожить. Второй - отдать валар, и пусть прячут их где хотят, и делают из них то, что считают нужным. Отказаться наконец от Клятвы и будь что будет. Ведь они ее сейчас выполнили... частично. Может, хватит уже с них? А уничтожение камней - не будет ли таким же нарушением ее, как и отказ от них? Если уж... если уж быть последовательными до конца, то им надо убить и Финдекано. Ведь он брал и в руки. Сам кузен об этом не говорил, но менестрель точно знал что это было - чувствовал, видел их отраженный свет в глазах старшего сына Нолофинвэ.
Златокователь с благодарностью улыбнулся старшему, который закутал его  плащ - было холодно. Хотя, наверное, этот тот  холод, который не прогонишь теплом извне. Он давно уже поселился внутри и согреться по-настоящему уже не получится.

- Возможно... Думаю, и первое и второе возможно. Даже, примерно, представляю себе, как это сделать. По крайней мере, сделать их как можно более недоступными. А зачем... Потому, что я устал от вечных войн. Чтобы не было желающих "освободить" свет для себя, чтобы ни у кого рука не тянулась к ним больше. Потому, что не хочу нового Дориата, например.
- Я не знаю, поможет ли это... Понимаешь... я не уверен, что уничтожение камней не повлечет за собой новые беды. И решит что-то... Но тут мне трудно что-то говорить, а уже тем более советовать. Я не клялся и не знаю, что это такое.
Просто ведь рассуждать, когда над тобой заостренным мечом не висит проклятие. Когда ты не связан по рукам и ногам, когда не знаешь, каково это - зависеть не от себя самого, а от признесенных когда-то слов. Финдекано прислонился к плечу друга и закрыл глаза.
- Что  делаешь? Думаешь про себя всякие глупости...
- Вот кто бы говорил, а? По-моему этим обычно занимаешься ты.
Майтимо как никто другой умел это. По крайней мере, по мнению Финдекано.
- Спите... Оба.
- А ты что собираешься делать?

- А я не знаю, что будет. И не пробовал еще этого делать. Да и рассуждать на философские темы не очень умею...
- И я не умею.
Макалаурэ грустно усмехнулся... Вот это н всегда умел. Раньше, в юности, даже любил. А уж если находился собеседник - то мог сутками напролет рассуждать о тайнах мироздания и смысле жизни. Ему и правда было это интересно.... А потом эта способность и потребность из всего делать выводы, пытаться понять смысл происходящего и своих собственных поступков и стремлений стала для него едва ли не мучением. Куда проще делать, не рассуждая. А он не умел...
Что же касается камней... Да, Финдекано явно не хотел, чтобы они были уничтожены. И в чем-то менестрел не мог не согласиться с ним. Сильмариллы сейчас представлялись им едва ли не как корень зла. Как когда-то они считали, что если уничтожить Моргота, то погибнет и зло, не замечая, как оно постепенно проникает в их души. И вот сейчас.... Моргот побежден - и? Они стали лучше? чище? мудрей? Нет. Какими были, такими и остались. А уничтожение творение отца казалось Макалаурэ имеющим смысл только лишь потому, что тогда не останется смысла в клятве. Ведь ничьи руки их уже тогда не коснутся. Может быть, старший и прав...
- А что я могу делать, если вы меня как подушку используете? То же самое...
- Жестковат ты для подушки.
- Это точно... Но другой все равно нету.- Макалаурэ улыбнулся.

- А какой смысл  оставлять  у всех навиду такое искушение? Сколько ради них  лилось крови, и сколько еще прольется?  Просто потому, что жаль избавиться от этой вещи?
Финдекано пожал плечами. Наверное, друг не совсем правильно его понял. Сам виноват.. надо уметь обяснять. Но то, что он хотел сказать... оно как-то с трудом облекалось в слова.
- Нет, Нельо... мне не жаль. Лично мне - нет. Они красивы, в них действително заключен свет... но ведь, если уничтожить сами камни, свет никуда не денется, правда? Просто... отказаться от них - не значит ли стать свободными? Возможно,  и правда что-то не то говорю. И ты правда, решай сам... то есть вы с Кано решайте. Обещаю, что я не стану мешать больше ни в чем...
Финдекано вдруг стало тоскливо на душе. Он чувствовал внезапное отчуждение друга, как будто он отгородился от всех. Внешне это никак не проявлялось, но они слишком много времени провели рядом, чтобы не заметить такого.
- Вот именно, что нет... Так что - спите
Нет.... что-то определенно было не так. Финдекано выпрямился и посмотрел на друга.
- Нельо, что ты задумал?

Макалаурэ, конечно, не вмешивался в разговор брата и кузена... Это было их дело, не его. Но внутри все больше и больше созревало окончательное понимание того, что камни надо уничтожить. Майтимо прав. Ничего не изменится, если они останутся. Только если в худшую сторону.
"Я должен сделать это один.  Должен... В них уже давно нет света.  Если он и был когда-то, то его не осталось, только ненависть, жадность и жажда власти. Пока... мы еще мы и не перегрызлись между собой.  Я вернусь.. Обещаю."
"Нет, Нельо. Я всегда прислшивался к своему мнению, но не сейчас. Прости... но я тоже должен. Мы с тобой должны. Я не останусь. И... ты правда думаешь, что мы перегрыземся? Посмотри на меня, на Финьо... не будет этого. Только не решай все один, не делай... я прошу тебя."

- -  Тогда я не понимаю... Ты имеешь право решать это. Я хотел бы знать, что ты скажешь. Но я хочу быть уверен, что это ты говоришь, а не они
- Они..- Финдекано дернул подбородком в сторону лагеря.
- Ты думаешь, они внушали мне что-то? Нельо, ну ты же знаешь, меня знаешь, что я не из тех, кто легко поддается чужому влиянию. Хорошо. Я скажу, что думаю. Пять минут назад я бы сказал, что надо отдать их. Но сейчас... я ведь сказал уже... такие, какие они есть, они творят зло. Валар думают, что в их руках такого не случится, но я не знаю, насколько они правы. Свет же, который в них все еще есть... пусть он лучше будет на свободе, для всех.
Финдекано знал, что свет есть, он видел его и чувствовал.
- А она закончится? Я тоже не хочу этого, Финьо. И я... ведь  говорил,  что приду, даже если  вы и не пойдете со мной. Мы всегда будем друзьями, что бы не произошло. А камни... правда ведь - ну их. Не стоят они той цены, которую за них готовы платить.
- Надеюсь, что нет. Нет, Нельо. Не стоят. Ничего не стоит такой цены.
По-настоящему ценно только то что есть в душе у каждого. Только за этим и надо идти. И Эонвэ сказал - слушай сердце. Финдекано и слушал.
- Куда пойдешь?
- Ну а куда ты там собрался? -упрямо ответил Финдекано. - Туда и пойду.

"А разве это - не одно и то же? Кано,  ну в кого вы все такие упрямые? А каким оно должно быть?"
"Что не одно и то же, Нельо? И что вообще кажется тебе странным? То, что я не хочу отпускать тебя одного? Но я уже сказал, что... это наше дело. Твое и мое... раз уж нас только двое осталось."
Если бы здесь были остальные... Они тоже бы сказали так. И были бы правы.
"Каким? А этого я пока не знаю. И ты не знаешь. Ты хочешь пойти и уничтожить камни, значит мы пойдем и сделаем это вместе. А что у нас получится - я понятия не имею. Но то, что все закончится - в этом я уверен. Как-то закончится"
Может быть, вместе с ними и закончится... что было бы вполне логично. Может быть - как-то иначе. Наверное, сейчас это не очень важно было.

- Нет, наверное. Не живые. Что не мешает нам отдавать им все, что у нас есть.  Я никогда не видел тебя таким... Как сегодня. Я не знаю, что произошло, но мне это не нравится.
- Каким, Нельо?
Финдекано грустно посмотрел на друга. Они вообще давно не виделись... И, наверное, не мог он не измениться, пройдя через смерть и Чертоги Мандоса. Не мог остаться прежним. Но если в нем и поизошли какие-то перемены, то вряд ли из-за камней и вряд ли прямо сейчас.
- Ты считаешь, что я тоже готов все отдать за них?
Он коротко кинвул на ларец.
- А кто-то говорил, что глупости не  говорит... Ладно, утром и посмотрим. Спи уже!
- Я не хочу спать, Нельо...
Как можно было просто взять и уснуть после всего этого? Голова Финдекано была полна мыслями, и они были не из тех, которые позволят спокойно спать. И ко всему прочему он чувствовал, что друг не отказался от мысли пойти куда-то один. Просто пока решил не поднимать эту тему.